.una passione.

Объявление

Ролевая переехала! Если кто-то хочет продолжить играть или кому-то из гостей приглянулся сюжет, вы можете смело идти по этой ссылке! http://passione.spybb.ru/

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » .una passione. » Комнаты персонала. » Кабинет директора


Кабинет директора

Сообщений 1 страница 30 из 38

1

Большой кабинет с постоянно закрытыми шторами. Тут достаточно темно, а комната просто пропахла ароматом парфюма Хозяина…. Письменный стол не завален бумагой, как вы наверняка представили, хотя тут есть некий беспорядок. Ноутбук постоянно включен, выход в интернет активен, а в браузере три вкладки: Список Гостей на сегодняшний вечер в театр, Банковский счёт театра и Биржа…. Деловая обстановка, не предполагающая развлечений. Ручной работы бумага и чернила лежат на столе рядом с папками дел по актёрам. Небольшой бар в углу комнаты, чуть приглушённый свет – так лучше. Рядом с письменным столом стоит золотая клетка на высокой подставке-ножке. Там живёт единственный живой луч, погибшей в своих мыслях, комнаты - золостисто-желтого оттенка канарейка....

0

2

Вдыхая ароматы улиц, он сидел у открытого окна и смотрел вдаль. Пальцы нервно стучали по столу, а нижняя губа была чуть закушена, он ждал. Чего? Чуда, наверное, того, что просто не может произойти сейчас, в реальности.
Как бы многое хотелось сделать именно сейчас, но невозможно дотянуться…. Я ищу…. Я иду к тебе, а ты убегаешь, смеёшься и играешь мною, давно догадавшись обо всём, а сердцу так больно, но знаешь, кажется, оно наконец-то счастливо….
Почему хрупкий, но скользкий лёд так больно и умело режет руки? Кажется, мгновение, и сжав руку, ты услышишь тонкий хруст, но разжав ладонь, ты невольно умиляешься – кусочек с точность охотничьего тесака рассёк плоть…. Кровь пропитывает льдинку, та чуть тая, смешивается с алой жидкостью, но не ломается, кажется становясь всё крепче, усиливая свои свойства твоей болью, что скрываешь в сердце. Как растопить? Как донести до холодного кусочка теплоту? Он умрёт от тепла? Умрёт. Он боится этого? Возможно. И сейчас у тебя есть два варианта: заморозить чувства и боль, подавшись сверкающему льду, или растопить и поглотить самому, чтобы спрятать в сердце и не отдать никому и никогда. Знаете, а стоит лишь коснуться губами ледышки, она поддаётся – плавится, и ты чувствуешь приторную сладость на губах и привкус хмеля, что теперь уже не может остановить тебя на полпути….
Кажется, мужчина на несколько минут просто напросто забылся, слишком близко к сердцу воспринимая свои мысли. На нём просто не было лица, обстановка накалялась и слишком много лишних мыслей посещали именно сейчас.
Я нахожу это смешным потому, что легче просто смирится, а смириться значит просто умереть. Мне хочется верить в эту несбыточную мечту – это веселит меня, кажется, но я уже не понимаю, хотя нет, вернее не принимаю, что проиграл тебе…. Как сложно, но этот сумасшедший мир диктует свои правила, а ты – ты им просто не подчиняешься. Знаешь, я уже не узнаю себя. Почему спросишь? Я не знаю, но я уже не чувствую тебя. Странно…. Словно когда-то что-то подобное было. Не было. Но я надеялся. Мир меняется, так и хочется прошептать и оправдаться. Нет, изменился я, да и ты тоже, заметил? А я виновник. Почем же? Так как я сам заставил тебя стать таким, принудил поверить, что ты был таким всегда.
Тяжелый выдох – он ждал, он чувствовал, что сейчас кто-то зайдёт в эти двери. Да, он придёт, он сам позвал его. Надо смотреть своим страхам в лицо…. А слабостям? Можно ли оставаться с ними наедине и вглядываться в суть их? Наверное, ответ должен быть найден каждым в отдельности. Ветер играл с тонкими шторами в этом странном кабинете – хоть на улице было светлое утро, здесь вопреки всему поселилась какая-то полумгла….Чуть обдувая лицо мужчины, ветер приносил в комнату солнечные лучи, сильнее отдувая шторы от окон, разнося по комнате свежесть и бодрость. Лишь коснулись лучи солнца золотой клетки, как канарейка оживилась и тоненьким, таким, кажется хрупким голоском, завела свою волнующую трель. Пение глупой птахи разносилось по комнате, а мужчина лишь усмехнулся, пряча глаза в окне, в поиске опорной точки, крепко сжимая руку, барабанящую по столу несколько секунд назад, в кулак.
- Почему ты не желаешь спеть мне, Натаниэль Фокс? Разве я не могу дать тебе свободы? Могу…. Но почему ты, как птаха хочешь взмахнуть ввысь при возможности, а порой просто наслаждаешься клетью? Почему ты не приручаешься мне?
Шёпот в тиши комнаты. Лишь птаха, глупая птица, радуется теплу и солнечному свету….
- Почему я не могу стать светом для тебя? Почему ты не хочешь сбежать из этой грязи? Почему ты не хочешь спасения, что я дарю тебе….
Решить всё раз и навсегда - Это кажется забавным, а может быть и нет. Мечты, которые умираю лучшие за столько лет. И нелегко сказать мне и тяжело принять. Народ, в круговороте это очень очень злой мир, больной мир….

0

3

Томный вздох.
   Ну не любил Натаниэль ходить в это место... В этот кабинет. В нем ему было не по себе... То ли по обстановке или атмосфере, то ли по тому, кому этот кабинет принадлежал... А Антонио еще к тому же сам его попросил зайти... Натаниэля передергивало от каждой мысли, что ему могут сказать.
"Если я и от него услышу отчет по поводу того, что VIP-актеру стоит поменьше пить... Я тогда и закурю."
Вчера было весело. Даже оооочень весело. И сейчас Натаниэль думал о том, как будет расплачиваться с тем, что напился в рабочее время, да еще и до такой степени. Хотя с другой стороны Фокс даже не мог предположить, откуда шеф мог узнать. А может дело и не в этом? Вот так всегда и бывает... Человек слишком слаб перед страхом.
"Чего я боюсь в конце концов... Его? Да он меня и не тронет."
Было слишком рано для прогулок к кабинету директора. Да и вообще суббота... Солнечный весенний день... Солнце всегда усыпляло Натаниэля. В такую погоду ему всегда хотелось спать. Все-таки он был ночным существом, пусть и любил солнце и свет.
"Все наверняка спят... Вот черт. А мне одному как обычно приходится вставать и идти к начальству."
Солнце дурманило, солнце будило, и в то же время усыпляло... Оно создавала странное ощущение... Будто ты мороженое и медленно таешь на этих лучах, чувствуя тонкий нежный весенний аромат.
Натаниэль выглядел потрепанно. Волосы лежали как-то не так, даже немного не ухожено, а под глазами на бледном лице красовались синяки от недосыпа.
Стук в дверь.
  Не дожидаясь ответа, разрешающего войти, Павот повернул ручку, заходя в помещение.
- А? Ты не один? - сначала Натаниэль удивился, услышав голоса. - Хм... Я думал, здесь есть кто-то еще.
"Говорит сам с собой? Совсем уже свихнулся?"
Фокс прошел в кабинет и тут же прильнул к золотой клетке с улыбкой на лице. Он очень любил всякого рода живность, да и канарейка была прелестной.
- Ну привет... Как дела? - спросил Натаниэль, стуча пальцами по прутьям. Причем кому Павот это говорил: Антонио или канарейке; сам парень не определился. Закончив мучить желтую птичку, Фокс повернулся к директору.
- Вызывали, шеф? В чем проблема? - как всегда с иронией сказал Натаниэль, особенно сладко выделяя это "шеф". В принципе так он обычно и делал. - Ты меня разбудил так рано... Это не может подождать до вечера? - капризно протянул Нат. Ему хотелось вернуться в комнату и выспаться, а не начинать беседу с начальником, которая могла плохо для него обернуться.

0

4

Кажется, для всего нужна причина. А что, если эта самая причина настолько абсурдна и нелепа, что невольно ты сам себе боишься это объяснить? Наши чувства. Это всё они, но хоть и часть нас, он собственно и живут своей собственной жизнью. Мы подвластны только им, своим слабым незащищённым сторонам души, но всё же, мы так стараемся освободиться и скрыть их. А это просто невозможно, верно или я вновь ошибаюсь?
Стук в дверь немного спугнул, Антонио повернулся в кресле в сторону открывающейся двери. Всего несколько секунд нужно на то, чтобы нажать на курок, всего несколько секунд потребуется, чтобы пролистать прошлое перед смертью, абсурд, но так ничтожно мало нужно времени, чтобы заставить вспомнить всё и забыть одновременно. Волнение? Возможно, хотя скорее разыгравшееся воображение, ведь мы волнуемся и боимся только тогда, когда начинаем надумывать себе что-то, что в реальности просто никогда и не случится, но так мы готовом себя к худшему и даже плохой результат нас потом устраивает…. Вполне.
Чёрт, я слишком много думаю. Не по делу и вслух….
Мужчина торопливо убрал папки с делами «актёров» в стол и вновь взглянул на того, кто вошёл в его кабинет. Да, это тот, кого он ждал здесь. Вот он рядом, улыбается птахе, что сидит в золотой клетке…
Неужели, ты так счастлив видеть, как ей хочется улететь, а она не может? Почему я не могу разгадать тебя? Наверное, потому, что не могу в конце концов понять себя и чего же я хочу….
Улыбка, очень деликатный, но с иронией или издёвкой произнесённый вопрос – Антонио невольно напрягся, не зная, что ответить, ведь суть всего происходящего сейчас так глупа и нелепа. Он прекрасно понимал, что последует за этими словами, он знал, какой жест сделает Нат, когда услышит цель его столь раннего пробуждения, да и Фокс наверняка уже перебрал в голове все свои косяки и усиленно ищет причину – может не стоит сейчас говорить этого? Ощущение, словно, ты сейчас не мужчина 27 лет, а 15-летний подросток, что не может ничего понять и найти верного оправдания себе и своим чувствам. Именно оправдание сейчас бы спасло. Но мужчина встал, выпрямился и, едва заметно усмехнувшись, направился к мини бару, доставая два стакан и открывая бутылку дорогого виски. Сверкание алкоголя было искушением, оно так заманивало, хотя сейчас оно было скорее для равновесия и хоть малейшего отвлечения.
- По факту ничего не случилось…. Прошу, угощайся. – ровным голосом начал Директор театра, поворачиваясь со стаканом виски в руке к актёру и окидывая его взглядом. – Просто мне вдруг стало интересно, как ты себя чувствуешь, как твоя работа….
Эти слова, что произносил сейчас Антонио, коробили, как клинок проходились по содрогающемся в агонии телу, ощущение, что сейчас ты упадёшь и потеряешь всё – просто – разбито…. Убито…. Чувство того, что он бывает с кем-то другим, что он делает это за деньги…. Чувство, что ты получаешь эти деньги, за то, что он этим занимается. Ты убиваешь его…. Своими руками.
Нет, ты давно сломал и убил его. Но как же чисто он улыбается. Как искренне и красиво…. Он не разучился чувствовать? А сам-то ты умеешь?
Я знаю, какой жизнью он живёт, я сам создал ему маску и с болью в сердце сейчас вижу её. Мне не противно, нет, мне страшно, что этот грех будет в моей душе и что он не простит меня…. Мне плевать на себя, а он…. А он так искренне и красиво улыбается.
Антонио видел это лицо – чуть бледное, взъерошенные волосы и невыспавшийся вид, но…. Он сам не заметил, как надолго, даже слишком, засмотрелся на парня. Неловко отведя взгляд в сторону, Антонио присел на край стола рядом с Натом и наблюдал за маленькой беззащитной птахой.
Хочешь свободы? А выживешь ли ты, если тебя отпустить? Ты привыкла есть с руки, но до последнего грезишь жить по ту сторону клетки…. Я хочу отпустить, но и оставить, хотя и так и так – птица и небо некогда не смогут быть вместе…. Мешает клетка…. Золотая клетка, что создана нами самими…

0

5

"Тебе идет эта золотая клетка... Так подходит к твоему яркому оперению... Без нее ты уже не будешь такой." - улыбка все еще сияла на лице, когда Натаниэль поглядывал на птицу. Она была такая чистая и светлая, что просто и глупо вызывало легкую эйфорию и ощущение того, что все хорошо...
- Кстати... Давно хотел спросить. Как птицу то зовут? - Павот заметил, как Антонио засмотрелся на него, но когда он посмотрел на шефа, тот уже отвернулся. "Сочту, будто показалось." Нат был крайне недоволен тем, что его вызвали просто поболтать... Да и с чего вдруг такая честь?.. Нат косо посмотрел на виски. Перед ним стояла ужасная делема...
"Я влип... Он наверняка все знает... И провоцирует меня... Сейчас я сделаю глоток, а он что-нибудь язвительно скажет и еще больше обозлиться на мой проступок. Или... А вдруг он не знает? Тогда чего я буду отказываться? Да и не прилично как-то, шеф ведь предлагает... Но черт! Опасно..." - голова сейчас вскипит, мозг взорвется как бомба. Павот действительно не знал, что выбрать: дурманящий напиток или страховку?
- Спасибо. - Натаниэль взял стакан и тут же сделал пару маленьких глотков. Все-таки он был падок на виски, это его любимый алкоголь. К тому же у Антонио наверняка не может быть плохого спиртного. Все-таки столько денег...
- С чего вдруг тебе стало интересно? У меня вроде все нормально...
- уже без улыбки, уже спокойно и осторожно сказал Натаниэль. Он подумал, что шеф действительно все узнал, и этот наводящий вопрос был только началом тяжелого разговора...
"Если он снимет меня с должности VIP на простого актера, я не выживу... Пока не поздно нужно самому сделать ход. Обычно за чистосердечное признание дают меньший срок."
- Мм... Шеф? Я кажется догадываюсь, о чем вы все же хотели со мной поговорить. Натаниэль всегда переходил с "ты" на "вы", когда язвил. Но сейчас он сделал это дабы спасти свою задницу от лишних приключений. Я понимаю, я не подарок... Но вы же тоже не можете устоять перед моей улыбкой. - пауза. Глоток виски. - Не бейте, но я не выживу, если меня будут иметь кто попало...
Натаниэль решил тонко намекнуть... Мало ли он ошибается? И если это действительно так, то на последующий ответ Антонио уже сможет придумать лазейку... Фокс поспешил поставить стакан на стол, будто бы тот даже в руках у него не находился, а сам решил пока открыто не смотреть на шефа, поэтому оставалось лишь любоваться канарейкой...

0

6

В чём между ними разница? Да, между вип-актёром и птахой? Оба они в золотой клетке, одна в физической, а второй – и в физическом и душевном плене. Одна посажена для того, чтобы ей любовались, другим – чтобы пользовались. Одна способна взлететь вновь после пут, другой – вряд ли…. Не каждый, не всегда, нет….
Хотя так хочется верить, что человек исправится, вернётся, останется таким, каким был раньше, но…. Но чудес не бывает, как не бывает возвращений из ада, рая или чего там ещё…. Это как погибшая надежда, что оставалась, но…. Не сохранили, не успели спасти, не смогли сберечь, да и погубили собственными руками. Это больно, чувствовать, что на твоих руках следы крови, а на рукояти ножа – отпечатки, главное, что жертва, что покалечена, что задыхается и мечется от боли с судорогах, знает твоё имя. Она тогда за тобой пошла сама, верно? Можешь оправдаться этим, но ведь он не знал – не знал, что его запрут в такой «золотой» клетке, где каждое малейшее движение доставляет парализующую боль, что сердце забывает, как нужно перекачивать кровь, что лёгкие сжимаются и не вдыхают, что в глазах исчезает блеск….
- Speranza… - на одном дыхании произнёс Антонио, улыбаясь, наблюдая за птахой и актёром. – Что переводится, как «надежда», знаешь же?
Антонио наклонился над клеткой и, улыбнувшись, только всего и прошептал….
- Sei la nostra unica speranza….
Кажется, Нат сам себя сейчас ломал – выбор столь очевиден, то его что-то очень беспокоила из-за этой предрешённости. Антонио удивился вопросу, но как сформулировать верный и точный ответ, который не выдаст всех настоящих мыслей.
- Ну, во-первых, я твой «шеф», я беспокоюсь о тебе, во-вторых, ты мне … я тебя очень давно знаю, так что это вполне объяснимо…. Ты уверен, что всё нормально?
В голосе мужчины чувствовалась заметная перемена, волнение, как бы сильно оно не скрывалось, не могло не давать о себе знать. Но тут….
Знаешь? Догадался?!
Пауза. Что? Не верит, не понимает, не осознаёт…. Нет!
Он так спокойно об этом говорит…. Что ты несёшь? Как ты можешь?!
Зрачки невольно расширились, вдох – есть ли? Он не понимал, слишком сильно сжалось сердце, он не верил, что он… с кем-то… иметь… кто попало….
Стакан с виски со стуком был поставлен на стол и просто оттолкнут, что по гладкой и свободной плоскости стола он откатился и остановился у самого края. Антонио резко схватил Ната за руку и притянул к себе, сжимая запястье в своей хватке. Глаза уже не выражали каких-либо эмоций, просто в душе что-то оборвалось и перегорело….
- Как ты можешь! Что ты несёшь, Натаниель?! – спокойный голос срывался в полукрик с нотками, на которых голос предательски обрывался. – Кто попало? Да разве я когда-нибудь позволил бы себе такое?! Да я….
Я сам ему писал «роли»…. Я сам отправлял его на использование к каким-то толстосумам. Я думал о … да, я думал о нём, я… я… Я сам давно всё сделал…. И что я ему сейчас скажу? Что выбрал, чтобы его трахал кто получше, да? Чёрт….
Кажется, в глазах блеснуло что-то? Может гнев, не слёзы, конечно же….
- Ты что такое говоришь?! Ты вообще понимаешь, какого мне это слушать? Ты не видишь, я же…. – голос сорвался в хрип, эмоции застилали глаза… - Ты не понимаешь, что я чувствовал когда ты…. И кто-то там…. Не я…. Я не могу смириться с этим! Не могу, слышишь! Я чувствую эту боль, она убивает меня изнутри. Я не могу больше играть безразличие и пустоту в перемешку с деловыми отношениями.... Я не могу отказаться от своего чувства… к тебе….
(прим. авт. Sei la nostra unica speranza (итал.)– «Ты наша последняя надежда»)

0

7

"Speranza… Странное имя для птицы. Тем более канарейки... " Натаниэль подумал, что птица ведь действительно как лучик надежды в этом гребаном мире. Она такая красивая, и ее чистое пение как лекарство от всей людской грязи. Когда Фокс заходил в этот кабинет и смотрел на птицу, то выходя он чувствовал себя обновленным. "Волшебная птичка."
Павот подумал о том, неужели Антонио действительно все-таки печется о нем. Все же не может же он приглядывать за каждой шлюхой актером? Но сомнения Ната были тут же опровергнуты.
"Что за суматоха? О чем? Что он несет? Я же имел в виду... Черт... Он не правильно понял... Что ты несешь, кретин?! Неужели не понимаешь, что я оттолкну?!"
Натаниэль выглядел то ли напуганным, то ли удивленным, а может и то, и другое сразу. Он думал, что сказать и как сказать. "Прикинуться идиотом?" Был вариант... "Шеф, вы же знаете, что я добросовестный работник, поэтому прекратите меня тестировать... У меня нет и не будет никаких отношений... Так? Нет... Здесь и ежу понятно, что отмазка будет не уместна..." Был вариант сказать, как все есть в действительности. "Ну нет... Сказать, что я не то имел в виду, а на самом деле просил намекнуть на то, что я извиняюсь за вчерашнюю пьянку? Да он меня придушит... Да и я поставлю его не в слишком удобное положение...." Тот, что постоянно врал и выкручивался из любой ситуации, сейчас оказался практически бессильным... И перед чем? Перед искренними чувствами и чистой правдой. "А если я подшучу... Скажу, мол, дай и мне курнуть? Жестоко. Не хочу с ним так... Но как по-другому? Что сказать... Я ведь не могу принять его... А если скажу, что подумаю над его словами? Это будет пыткой для нас обоих."
- Для начала отпусти меня... - Натаниэль, нахмурившись, отстранился от Антонио. Все же актеру не нравилось то, что его вот-так вот притягивают, словно присваивая себе.
- Антонио... - Фокс редко когда называл шефа по имени. - Я не то имел в виду... Ты меня не понял... Но теперь это уже не важно... Взяв в руки виски, ведь теперь Нат точно знал, что за алкоголь его не упрекут, актер осушил стакан. - Прости. Посмотри на все это трезво... Ты начальник, я твой актер. А в правилах этого места есть одно, запрещающее те отношения, что ты хочешь воплотить... Прости меня, но правила я нарушать не собираюсь... Я не могу принять тебя.
Натаниэль поспешил к двери. Он знал, как колко звучали эти слова. И сколько раз он бы не сказал "прости", извинения не смягчили бы то больное чувство, которое возможно сейчас испытывает Антонио. От этого на душе становилось ужасно плохо, будто что-то сковывало Натаниэля, не давая сделать что-либо или сказать.
Он остановился, еще не дойдя до двери, и снова подошел к начальнику, с ужасно виноватым и грустным видом нежно касаясь его губ своими.
- Прости... И в следующий раз... когда решишь кому-то признаться... Попридержи этот всплеск чувств до вечера. Вечером можно напиться и уснуть... А сейчас ты будешь целый день изводиться. Хотя я сам виноват в этом, извини.
"Я же потом стану тебе ненужным... У тебя просто временное помешательство и все. Я не хочу. чтобы ты вытягивал меня из театра... Потому что если ты меня бросишь, я уже не смогу вернуться... Я уже не смогу играть... И куда я пойду? На конюшню? Хах..."
Фоксу не хотелось делать этому человеку больно, но так получилось.
"В конце концов он взрослый мальчик... Переживет... Надеюсь."

0

8

Сердце сжалось от осознания того, что он открылся и оказался разбитым о жестокие слова, что разрывали душу на куски, не обколотую обезболивающим заранее. Не уберечься от этой жалящей правды, проходя босыми ногами по, разбившейся на мелкие, практически в пыльные осколки, твоей любви, верно? Они впивались, ныли и было невозможно было уже вернуть те невесомые дорогие секунды. Любовь жестока, мало того, что мы не выбираем тех, кого полюбить, дак ведь и нас не выбирают никогда. Мы одинокими родились, мы одинокими и умрём – таков закон жизни, он жесток и безжалостен, но мы не вольны выбирать и их тоже. Мы вообще прав, кажется, не имеем, хотя считаем, что можем их придумывать. Больно, теперь нужно было меняться – говорить не «люблю», а «любил». Тонкая нить нервов было готова разорваться, не было сил молчать, а сердце…. Просто убито, убито самым смертельным орудием в мире…. Любовью, ведь это так называлось, что заставляло вдыхать с упоением, просто глядя в его глаза. Этого довольно для чувства, что сейчас металось, а сердце надрывалось в крике, что, кажется, гланды напряглись, но нет… ни звука. А больно, слишком больно.
Да, Антонио сейчас признал, что был просто растоптан силой слов, одних слов. Он знал, что не на что надеяться, он был готов на всё, но слишком поздно. Оборвалось, разбилось, а кусочки не склеить. Тяжёлый выдох. Он уходит. В горле застыл комок, он его отпустил, но сердце не отпускало – это не возможно. Чем можно заглушить это чувство? Может легче просто смириться? Нет, не достаточно, ведь смирится значит просто умереть….
А достоин ли я смерти, если я ничего не совершил? Я не достоин – мой рок мучится и идти с этим по свой жалкой дороге жизни в одиночку. Сколько бы людей не сталкивалось с нами за длинные сутки, никто не будет дорог или важен, если сердце не выбрало его. Он сказал нет, просто нет, ощущение, что время остановилось на самом пике боли от укола в сердце и не желает вновь начать бег.
Веяло холодом, озноб прошёлся по коже. Ещё одно сердце. Убито… просто…. Убито любовью – не напишут в диагнозе, но и не вылечат. А чего желать? Только одного прикосновения к желанному, теперь к несбыточной мечте, что даже не пробуждает сердце, а медленно играючи протыкает его ножом.
Режущая, рваная боль от зазубренного лезвия, но я чувствую эту сладость от того, что ты мне её причиняешь и тем самым заставляешь делать сдавленные вдохи, сбитые судорогой…..
Нет слов, нет оправдания, Антонио опустил голову и слабо улыбнулся, забывая про всё, что чувствовал когда-то. Меняем время настоящее на прошедшее – главная отличительная черта прошедшего времени суффикс «л»…. Теперь этого суффикса стало больше в жизни, а любви, тепла, горячести убавилось в кратное число раз.
Но видимо играя своим положением, он вновь подошёл на опасно близкое расстояние для Антонио, который ещё не мог поверить в то, что он сломал своими руками сам. Едкие слова прожигают душу, а губы в шёпоте, что чуть касаются губ сломленного, веют холодком, но, кажется, даже сейчас он чувствует дурман, исходящий от них…. Соблазн, а дыхание терялось, как же велико желание прикоснуться к ним. Но. Только коснись – боль пронзит , процесс заражения сердца ядом пойдёт быстрее, и его нельзя будет уже остановить или прекратить. Хотя Антонио знал, что сейчас его уже ничто не спасёт. Он проиграл ему, проиграл и заплатил такую большую цену за надежду и сладость. Тыльной стороной ладони, едва касаясь бархатной кожи щеки, он провёл рукой, не поднимая глаз и чуть поджав губы, чтобы не сорваться. Искушение одним взглядом, один прикосновением, одним ощущением мнимой иллюзорной близости, он сводил с ума и наверняка знал, как больно делает сейчас ему.
- Почему… - чуть севший от волнения голос, но нежное касание рукой. – Почему даже сейчас ты ведёшь себя со мной, как с не устраивающим тебя клиентом?
Боль не угасала, осадок медленно падал на душу, подавляя её и заковывая в рамки….
- Почему? Только намекни мне – почему я не нужен тебе? Я хуже…. Хуже их? – Нотки иронии и чуть слышного сарказма вперемешку со слабым смешком. – Они тебе по-вкусу? Они ведь дают тебе всё, да? Дак, что же я не могу тебе дать? Дело в деньгах? Я дам тебе их, дам всё, что только пожелаешь…. Просто. Просто быть со мной…. Это сложно? Я же не прошу тебя меня любить….
Антонио поднял глаза на Фокса – взгляд ясен, но горечь. Она мешала смотреть на мир откровенно и прямо, но она сахарила…. Сахарила горечь простого существования…. Без чувств к любимому человеку…. Без чувств к человеку, который не любит, но в которого влюблены.
Я не буду менять времена – я люблю, не важно, что ты не признаешь и не примешь меня. Я буду просто любить, стоит тебе мне отказать вновь…. Я не буду привязывать – я дорожу тобой, я заглушу чувства, не доставляя боли тебе. Я делаю это ради тебя…. Поверишь?

0

9

"Ты действительно так слеп... Ты одурманен чувством... Удивительно, я думал, такого рода деятельность подавила в тебе всю гуманность и все чувства. А ты... Ты не думал, что все это может тебе пойти во вред? Ты потеряешь профессию, театр, имя. Это легче, чем ты думаешь... Ты захочешь нормальной человеческой жизни с любимым человеком. Ты прихлопнешь этот бордель со всеми людьми, а все они ведь не могут без этого места... Им всем некуда идти... Да и что можешь ты? Куда ты пойдешь?"
Натаниель почувствовал, как нежная рука погладила его щеку, и тут же отстранился. "Идиот... Я лишь делаю ему больнее... Но что теперь? Игнорировать друг друга? Не видеть пока он все не подавит и не забудет? А что потом? Воротить друг от друга взгляд... Ни говорить не слова... У нас были и без того теплые, пусть и деловые отношения... Но теперь мы будем никем друг для друга..."
Павот взял бутылку виски и налил в свой стакан, осушив его, при этом даже не поморщившись. Он почувствовал в голосе Антонио такую горечь, что самому стало больно. Обычно голос становиться дрожащим и чуть хрипловатым от такого чувства... таким он стал и у шефа.
"С клиентом? Ты даже и это за мной замечаешь... Видимо я просто привык отказывать людям по одному принципу."
- Я... Я не говорю с тобой,как с клиентом... Но как я еще могу тебе объяснить? - Натаниэль поставил стакан на стол. Обжигающий напиток придавал ему уверенности и почти подавлял ту горечь внутри.
- Ты не хуже их, ты лучше, намного лучше. Но ты просто не понимаешь, что наши отношения могут нагубить всем...
"Я бы сказал, что ты мне нужен... Как начальник, как друг и поддержка... Но тогда ты будешь думать, что у тебя есть какой-то шанс на меня... А это не приведет ни к чему хорошему, я ведь могу сдаться."
- Ты видимо не понял... Я здесь не из-за секса и денег. Это глупо... Просто это место открыло во мне второе дыхание жить. Сцена - мой дом, зрители - работа, игра - жизнь. Я не трахаюсь с кем-то из-за кошелька. У меня накоплено столько денег, что хватит как минимум на год роскошной жизни.
"Это место позволило мне забыть о прошлом. Это место стало мне домом, а вы все - семьей. Пусть это сопливо и тупо для такого гребаного места, но это так, и этого не изменишь. Это ты мне все подарил. А теперь пытаешься забрать..."
- Ты себя слышишь? Подумай, какого это быть с человеком, что тебя не любит? Целовать его, и чувствовать, как он холоден... Или просто напросто чувствовать его муки или равнодушие? Это как суицид. Самый страшный суицид.
Томный вздох. стук пальцами по поверхности стола.
"Лучше уйти... Пусть подумает обо всем, иначе мы наговорим друг другу слишком много лишнего."

0

10

Странное ощущение, но боль не проходит, чтобы не говорили любимые для нас. Мы не можем успокоиться, когда расстаёмся с ними хотя бы на пару часов, а что говорить про тех «счастливчиков», что разлучаются навсегда? Они так горячо прощаются, а тут…. Пускай навсегда, но мороз по коже от колючих слов, что пробуждают отчаянье и страхи, закрадывающиеся в душу через видимые пробелы в защите, что сломана и просто напросто уничтожена. Хотелось сейчас просто уйти и забыть всё, что случилось сейчас, но невозможно забыть свой страх. Он всегда боялся, что будет отвержен, но сейчас именно им, тем, кто каждый день проходил мимо, едва касаясь плеча, улыбался и радовался самым простым вещам, не смотря на всю эту грязь и пошлость, что окружала и не давала свободы. Мгла, как и страх, имеет свойство затягивать в себя и не выпускать из плена, подстраивая ложные и пустые иллюзии, но те, в которые так хочется верить…. Это ничтожно, именно то, что ты как мотылёк летишь на эту ложь, но она сберегает сердце. Притягивая к себе, ставя эксперименты над заглушением и уничтожением этого чувства….
Но я не хочу уничтожать! Я хочу ощутить эту боль, но ты же будешь рядом всегда, пускай на расстоянии. Пускай ты мне больше не будешь верить, пускай ты будешь коварно и лукаво улыбаться, ты постоянно будешь пытать меня своими взглядами, а я…. Я буду счастлив только тому, что ты не забудешь моих слов…. И как бы болезненны для меня не были твои прикосновения невзначай, я буду честен с собой и не откажусь от мучений – я сам их выбрал. Как самый дорогой подарок от тебя. Ядовитый и такой приторно сладостный поцелуй на прощание…. Что убьет меня, но я согласен….
Нет сил, не слов, нет движения. Кажется, даже задыхаешься, как будто в реальности погибаешь, погибаешь, разрушая себя, но боготворя и упиваясь им. Не запить спиртным это чувство, нет никакой другой причины, что могла бы заглушить этого ощущения. Яд на губах.
- Ни деньги, ни секс…. Что тогда? – вопрос, Антонио поднял глаза и улыбнулся. – Что в этой жизни такое дорогое для тебя? Я не вижу ничего кроме масок, а ты? Ты же знаешь, что в этих стенах, но ты упорно сопротивляешься вернуться в «нормальную» жизнь… Этот мир, внутри театра, просто иллюзия, но что тут происходит? Это бред, что можно жить и наслаждаться этой стороной монеты? Я сам не могу понять, что тут можно найти…. Правду? Нет. Истину? Тоже нет. Только ложь. Хоть и сами себе лжём, чтобы вдыхать этот прокуренный воздух, я только в одном чувстве уверен…. Но и его сам же втаптываю в грязь. Я неисправим, ты понимаешь это, ты знаешь это. Мы чересчур хорошо знаем друг друга…..
Даже в боли есть что-то дорогое для меня. Я ценю это. Да, я просто идиот, но я не могу отказаться от себя такого…. А от тебя. Нет. Знаешь, когда любовь обжигает, порой хочется чтобы это чувство просто стёрлось и забылось, но я клянусь не забыть, клянусь быть поглощённым этим томным ощущением, что ломает мою душу. Я останусь собой. Я буду рядом всегда, но попытаюсь забыть, так и не став частичкой твоей судьбы.
Отпечатки на душе. Где-то судьба оставляет надрезы и уколы, где-то ямы, где-то выбитые и сломанные основания и несущие стены…. Но сейчас, по своему повелению, она оставляет шрам, что ещё сильно кровоточит, но затягивается, хоть и с большой болью. Боль пропитала тело, заменила кровь на солёную воду, кажется, именно она называется слезами верно? Немножко соли слёз на рану и шикарный получается коктейль, что испивает каждый до дна. Ловить каждое мгновения, каждую улыбку, но теперь на расстоянии….
Зачем ты мучаешь меня?....
Вопрос эхом вторит в разбитом сердце, оно давно перестало отсчитывать свой заданный ритм и поэтому…. Нет, не остановилось, но вдыхать стало больнее.
Я всё люблю твой голос…. Пускай он и говорит мне, что мы не можем быть вместе….
Бесстрастный твой взгляд и натянутые мои нервы. Какая красивая картина, не правда ли? Ритм, темп, всё потеряно, растерявшие души и встретившиеся у разных краёв пропасти, через ледяную реку, с бешенным течением и острыми камнями…. Не пройти, а ведь у неё такое романтичное и одновременно опасное название – «dichiarazione d'amore»….
Я зашёл в это течение, но пройдёшь ли ты ко мне? Прошу…. Признайся, что едкие словечки – неправда…. Ну хоть прошепчи мне это, я ведь поверю…. Ты же мой любимый актёр, а я покорный зритель…. Мы поменялись местами – теперь я твой раб…. В оковах чувств….
(прим.авт. dichiarazione d'amore (итал.) - признание в любви)

+1

11

"Я не могу здесь больше находиться... Да и не имею больше на это права."
Натаниэль вздохнул, что было как-то слишком мучительно. Затем он сделал пару шагов к двери, прежде чем Антонио снова заговорил.
- Именно... Мне нужны эти маски... - ответил Фокс, прислонившись к двери. - Сам подумай... В реальности все куда хуже... И мы ненавидим реальность какой бы она не была. А здесь иллюзия, которую мы создаем... И я могу создать себе ту реальность, в которой хотел бы жить...
"Да... Я наконец-то понял, почему влюбился в этот мир театра. Антонио, ты не можешь меня понять... Мне не нужна правда или истина... Я завравшийся человек, сильно завравшийся... Меня уже ничто не греет так, как греет ложь. Кто я без лжи? Без обмана? Выродок из богатой семьи, что при королевской английской семье... Я наврал тебе, что сирота, мои родители живы... Да и французский я выучил в школе, я даже не был во Франции, не говоря уже о том, что в моей семье все англичане и нет ни одного француза. А Мэри... Моя сестра Мэри... Она ведь умерла... Ее загубили врачи... А ты даже никогда об этом не узнаешь... Черт, так непривычно вспоминать даже собственное имя... "
- Зачем ты задаешь мне такие странные вопросы?.. - совсем тихо прошептал Натаниэль, чтобы никто, кроме него самого это не услышал. "Эти вопросы заставляют меня вспоминать то, что я забыл благодаря тебе... Черт... Я ведь так врал, что даже забылся... Нет... Я ведь действительно думал, что жил в приюте! Мне нужен психиатр, это ненормально... Это слишком ненормально..."
Но ведь так всегда и бывает... Человек врет всем в округе и врет сам себе, делая из себя что-то другое и в своих глазах, и в чужих. И когда люди так благополучно верят, человек уже забывает о том, что кому-то врал, он просто вливается в ту правду, что создал.
- Я пойду отосплюсь... Неважно себя чувствую. - сказал Нат и вышел из кабинета.
"Мне надо с кем-нибудь поговорить... И желательно выпить. Мммм... Интересно, а Арис лечит мозг и сердце?"
--->Кабинет врача.

0

12

===начало игры===

Всё это было странно. Точнее - подозрительно.
Софи никогда не ходила по подобным заведениям сама, - предпочитала поручать всё помощнику, который делал всю грязную работу - приглашал работодателей провинившихся на достаточно короткий разговор в офис Софи, а потом отправлял дело либо в архив, либо в суд. Софи хватало гордости не заниматься этим. Этот этап она прошла пару лет назад.
Здание было достаточно странное. С одной стороны - театр как театр, ничего особенного. Только особо он никого не прельщал. Может из-за таблички закрыто, а может в нём было что-то отталкивающее.
Чёрт, сидела бы себе сейчас в офисе, никому не мешала, работала. Откуда этот пацан вообще взялся? - мысленно возмущалась София, идя к чёрному входу, где курил охранник. Одного удостоверения было достаточно, чтобы он выкинул сигарету, вздохнул и стал провожать Софи, как она и просила, к кабинету директора театра. С первого взгляда было понятно, что в самом театре живут люди, актеры. И что их здесь может держать? Отсутствие жилья, средств к существованию?
Вот. - охранник небрежно махнул рукой на дверь. - Вам сюда.
Grazie - пропела Софи нежным сопрано, и приятно улыбнулась охраннику, который поспешил на рабочий пост.
Сделав три легких стука в дверь, Рихтер зашла в кабинет, не дождавшись разрешения. Так она делала всегда, когда приходила по делу, а не говорить о природе-погоде.
Обстановка кабинета Erfreute nicht Софи. Девушка до жути не любила темные кабинеты. Она считала, что в них всегда царит полный хаос. Но про кабинет директора театра так сказать было тяжело. Быстро привыкнув к темноте, Рихтер осмотрелась. В помещении было уютно, но в тоже время царила деловая обстановка, и пахло очень приятно. Радовало, что хозяин комнаты пользовался одними и теми же духами. А ещё Софи заметила небольшую пташку - судя по всему канарейку. Она любила птиц. Они напоминали ей родителей.
Buon giorno. - поздоровалась Софи с высоким темноволосым мужчиной. Всё-таки говорить на итальянском она не любила. Душу грел больше родной немецкий или английский, но чего только не сделаешь ради работы... - Меня зовут София Рихтер, я прокурор города. А Вы, я так понимаю, директор этого заведения? - зоркий взгляд Софи стал смотреть на собеседника уже оценивающее, пытаясь понять что он представляет из себя на самом деле и что может скрываться за этой внешностью.

Erfreute nicht (нем.) - не радовало

0

13

Уходит из жизни и из судьбы, довольно тяжело на сердце…. Захлопнута дверь в каморку надежды и именно это выбивает из колеи и заставляет невольно схватиться рукой за область, где вроде бы находится разбитое сердце, а теперь кажется просто осколки, что порезали и оставили ноющее и чуть саднящее ощущение пустоты …. Она поглощает изнутри и давит…. Утекает последний шанс сквозь пальцы и невозможно обратить всего, невозможно восстановить и сберечь. Беречь, это чувство, что подстрекало жить играючи и вдыхать эту слабую, мнимую близость. Сам себе придумав это, жил и наслаждался, хотя со всем приходит расплачиваться. Рано или поздно. Входим в воду ошибок не раз, мы готовы обжигаться вновь и вновь рядом с любимым и дорогим нам человеком, мы знаем, как будет ныть ожог, но…. Нам важна эта боль, она перебивает ощущение одиночество и скрытость души. Скрыл, а открывшись оказался сломленным и павшим.
Да, ты закрыл дверь, но я запру её на замок и решу, открывать ли вновь для кого-то её. Это больно – любить, но чувство греет и заставляет проникаться ощущением своего счастья рядом с тобой. Не заплачу, не позволю видеть слабость хоть кому-то, хоть и люблю. Ты моя слабость, я знаю, знаешь и ты, но не могу скрыть этого, как сильно бы не старался и не вынуждал себя. Будет сложно, но я постараюсь….
Антонио поднял глаза на потолок, а птаха что-то чётко пропела на своём языке счастья, в своём раю, в своей клетке из золота и сломанных надежд. Пускай сейчас у них есть что-то общее на двоих – обрезанные крылья, что «хозяин тела» хочет вырастить. Но. Слишком много в этой частице смысла, что сбивает с толка и заставляет вновь оставлять всё…. Все мысли позади, а шрамы на спине от крыльев болят и смесь этой ужасающей и искажающей красивое лицо, овеянное ветром свободы. Кажется, у тебя была свобода, да? Нет, не было, просто ты вновь врёшь…. Себе. Ради собственного спасения.
Несколько секунд, минут, часов в одиночестве…. Неизвестно даже, сколько прошло, но улыбка и пение птички, что грело сердце, рассеивали всё, что сейчас топило в собственных мыслях. Но тут. Дверь открывается, а мужчина опускает взгляд на входящего….
Я никого не жду сейчас, не сегодня и никогда. Хватит…. Слишком много, за сегодня.
Девушка….
Кто это?
Вежливое представление и вопрос, от которого Антонио обворожительно улыбаясь, словно практически ничего и не произошло, чуть поклонился вежливо и учтиво даме.
- Доброе утро, да вы не ошиблись. Я директор сего театра – Антонио Делла Валле. По какому поводу я удостоился чести встретиться с Вами?
Улыбка, как всегда, обворожительна, но глаза не отражают всю искренность счастья, что поселилось в улыбке. Кого-то это удовлетворяло, когда не присматриваются к сути вещей, а тут, может это и раскроет, но Антонио уже было всё равно….
Лгут меньше всего, когда меньше всего лгут, а не тогда, когда для этого меньше всего поводов. Я тоже сейчас буду лгать – я полюблю это ощущение и скрою всё, что пытался раньше выложить за правду. Не буду мерить ложь, даже если захочу – не смогу изменить себя, но я попробую убедить себя и заставить поверить…. Больно, непонятно….
Антонио выпрямился и встал со стола, на который присел, взял стакан с виски и сделав большой глоток, подошёл к двери и закрыл её на замок, но неловко и сам не заметив, не до конца повернул замок и дверь с трудом, но открывалась. Хотя это его сейчас не интересовало – если бы так же просто можно было закрыть душу, что сейчас была яблочком мишени. Сердце набирает обороты, то вновь замирает – спокойнее, всё прошло и не вернуть, поздно. Слишком поздно.

0

14

Как интересно порой ведут себя люди... Вот ты стоишь перед ними и думаешь, что этот человек о тебе думает? Что у тебя внутри? - Таких людей мало, но они есть. Обычно, с этим человеком хочется общаться ещё и ещё, сходить с ним в кино или кафе, поговорить о жизни. Да что там! Просто поплакаться с жилетку! Есть и другой тип людей - которые думают "какая ты в постели?" И ты показываешь, какая ты, а потом перекинешься парой слов о погоде, самочувствии, работе и уйдешь с гордо поднятой головой.
Софи так и не поняла, как именно её оценил владелец театра из-за слабого зрения и темного освещения. Она лишь видела, как парень улыбнулся и учтиво поклонился.
- Доброе утро, да вы не ошиблись. Я директор сего театра – Антонио Делла Валле. - Знакомое имя... Где-то я его уже слышала или видела.. - По какому поводу я удостоился чести встретиться с Вами?
Когда он встал, Рихтер заметила, что он противоречит сам себе. Да и вряд ли кто то вообще был рад видеть Софи в качестве прокурора на своей работе. Она была частым и желанным гостем в светских кругах, но не здесь.
Так и оставшись стоять на том же месте, Софи достала из сумочки не объемную папку.
Сеньор Делла Велле, один из Ваших сотрудников театра был задержан вчера вечером. Он хотел продать кокаин, но полиция задержала его в момент передачи денег и товара. - Софи усмехнулась неопытности парня. - Скажу так - он был в не очень трезвом состоянии, когда его привезли в участок. Он всё время бормотал, чтобы позвонили в театр где он работает. Сейчас он всё ещё в участке и от Вас зависит, куда отправиться эта папка - в суд или в архив. - по-кошачьи прищурившись, Софи стала наблюдать за Антонио. За его реакцией.
Особо вымогать денег Софи не хотела, да и не любила она это. Люди сами предлагали ей "откат".
Всматриваясь в лицо мужчины, Рихтер внезапно вспомнила, где слышала эту фамилию. На одном дел о театре, который был чуть ли не борделем высшего класса. Директора отправили тогда в ссылку, а театр закрыли. Но, судя по всему, думали, что закрыли. Да и тот самый высший свет не дал бы ему закрыться.

Отредактировано Sofie Richter (2010-03-24 23:08:16)

0

15

Пан или пропал? Есть два варианта развития событий, уж простите, но фортуной так заведено, что невозможен третий вариант…. Антонио обмерил девушку положительным, доброжелательным взглядом, но знал – так просто, на чай, такого склада «ума» девушки, приятной, даже очень приятной внешности, просто не приходят. Предполагать самое плохое – удел слабых, удел страха, а его проявлять в присутствии обворожительной дамы? Увольте….
Стоило только предположить, хотя лучше всего – просто дождаться ответа на поставленный ранее вопрос. Любопытство играет с нами злую шутку – порой мы сами попадаем в его же ловушку и заведомо, хотя так и не осознавая, выдаём все тайны, что прячем сами. Сейчас нужно было проявить осторожность, но мужчина не думал об этом, хотя природная черта давала знать, что обстановочка немного напрягается такими двусмысленными словами и фразами, за которыми следуют пустые и формальные вопросы…. Но. Слишком спокоен и расслаблен. Он был готов к худшему, хотя уже сталкивался с ситуацией, что театр хотели закрыть. Он успел обезопасить шкуры остальных, себя и сестры – самое главное, но тут…. Тут уже новая история и надо будет искать новый выход из положения. Заинтересованность тоже творит своего рода «чудеса» - она нас определённо использует, чтобы принудить на шаг, что мы бы вовсе не сделали, не будь на то необходимости. Сейчас, после всего, что тут произошло несколько ранее, настороженность не покинула, как бы не хотел откинуть её на задний план Антонио.
Мужчина вернулся к столу, поставил пустой стакан из-под недурного виски на стол и прислушался к словам девушки – ему уже не терпелось всё это закончить, очень хотелось прекратить бег времени и выключить солнце, чтобы солнечный свет не выжигал ультрафиолетом на коже раны, на сердце шрамы….  Милочка деловито достала папочку из сумочки и начала свой монолог, первыми же фразами заставив Антонио удивлённо изогнуть бровь….
Так-с…. Актёр, театр, наркота…. Чёрт, всё против меня – этот идиот осмелился попасться на таком пустом деле, да ещё и открыл все контакты на место «заточения»…. Что за кретин?! Дело в архив или на стол рассмотрения, верно?
Антонио чуть слышно рассмеялся, но не смог скрыть улыбку от девушки.
Всё ясно. Что же интересно она хочет – знает, что мне не вывернуться и наверняка подкопала старое дело и обнаружила не плохую нить, чтобы обмотать её вокруг моей шеи…. Ну-с, теперь и посмотрим, чего вы стоите, миледи….
- Ну что я могу сказать – всё против меня…. – Мужчина улыбнулся, продумывая, что же ответить миледи. – Я загнан в угол вашими удивительно точными и меткими обвинениями. Давайте будем говорить начистоту – вы уже понимаете, что я в собственных интересах пожелал бы скрыть эту информацию…. Да и вы, - Антонио поднял глаза на девушку и улыбнулся. – вы же тоже не просто так пришли меня «предупредить» об этом нелепом и случайном происшествии по вине нашего неопытного и глупого персонала…. Я думаю, вполне очевидно, что ты запросите цену. Что я могу вам предложить от нашего театра в замен «обоюдной тайны»? Исключительное, вип-обслуживание с любым актёром, которого вы пожелаете, золотая карта и любые развлечения с посещением «постановок»…. Вы же за этим сюда пришли?
Мужчина присел на край стола и оперся руками на него, деловито наблюдая за гостьей – что, выдал ли себя? Не знаю, заметила ли Софи, но Антонио даже не попытался разыграть волнения или в реальности показать его…. Просто напросто – сегодня он принял одно сокрушительное поражение – хватит. Теперь было необходимо погрузиться в свои проблемы и работу, вновь засесть в серость и муторность, но забыть боль…. А сердце чётко отбивало, что не собирается, хоть и Хозяин тщательно сопротивляется этому. Не стоит сейчас думать о личном, твоя слабость играет на руку врагам – соберись и найди силы сказать, что к боли привыкают, как бы сильно яд не пропитывал душу и не прожигал в ней дыры.
Хватит лгать себе, что просто шок и паника могли заставить его так ответить… Холод. Я чувствовал от его губ. Он не видит меня, для него я – только шеф. Просто начальник, что заставляет его спать со всякими, ради собственной выгоды….. Стоп, выдохни и присмотрись – беда не приходит одна….

0

16

До ужаса Софи ненавидела шантаж. Считала это последним делом. И поэтому никогда не пользовалась этой грязью. Она несколько раз покачала головой.
Ну почему все люди такого плохо мнения о Рихтер, когда она предлагает помощь? Так было не всегда. Было достаточно понимающих людей, которые понимали её с одного слова.
Продолжая качать головой, Софи подошла к птице и прикоснулась рукой к прутьям клетки со словами.:
Красивая птица, мне нравятся как они поют, так успокаивающе. Это расслабляет. Но ведь это же птица в клетке. Она не может взлететь, насладиться солнцем... - Софи смотрела птичке в глаза, наблюдая, как канарейка рассматривает своими маленькими глазками незнакомую девушку. - Как ваши актеры. - Рихтер выпрямилась и посмотрела на Антонио. - Господин Делла Велле, я здесь не для того, чтобы поставить определенные расценки. И пришла я не для того, чтобы упрекать Вас в халатности актеров. - Софи широко улыбнулась Антонио. - И мне не нужны Ваши актеры. Дайте угадаю, Вы меня сейчас поведете на мини-экскурсию по театру, где предложите любого актера, который улыбнется мне наигранной улыбкой, и выполнит любую мою просьбу, даже безумную. И так я буду делать каждый раз, когда мне захочется расслабиться. Увольте, сеньор Антонио. Я здесь для того, чтобы помочь. - ласково и спокойно сказала Софи, убрав папку назад в сумку.
Вы только скажите, что сказать моему помощнику? - Софи еле заметно улыбнулась.

Отредактировано Sofie Richter (2010-03-24 23:10:52)

0

17

Неужели, вековые принципы рушатся? Странно, но именно сейчас девушка говорила об этом. Вернее сказать, намекала, но Антонио вовсе не хотелось верить в этот сломленный стереотип. Издавна было решено, что в нашем продажном мире всё продаётся и только цена остаётся в воле «сутенёра» товара. Товар молчит, может даже сам рад тому, что получит выгоду от продажи, но его мнения никто не спрашивает. Рынок таков – суровые законы, не действуют правила и декреты власти, да и она не лезет туда, зачем ей лишние проблемы. Правильно, но мужчина до сих пор не мог понять, честно ли, не шутит ли прокурор, делая такие выводы и предложения, что ни на есть в помощи…. Помощь….
Что в последний раз мы делали «за так»? За спасибо, за кивок головой и радостную счастливую улыбку? Не помните? Верно, потому что вы этого не делали или просто забыли, как это делается…. Ничто не делается просто так – платим за всё, за каждую мелочь потому, что наш «джин» требует награду. И мы должны следовать правилу, ведь это правило рынка. Говоришь, не следуешь правилам? У тебя есть свои, ты просто не идёшь за всеми, и лжёшь, придумываешь. Но правило главенствует всегда, хотя кто сказал, что мы вольны их придумывать?
Как давно я не видел помощи искренней и чистой, кажется она умерла вместе с душами людей, что ведомы пустыми инстинктами и сексом…. Если человек помог тому, кого он любил, то ни при каких обстоятельствах он не должен вспоминать потом о своем благодеянии. Но а если просто так? Это вообще реально? Верить или проверять? Дилемма человечества и мира, и мы не можем уловить правды. Она спрятана? Может она и лежит за «откатом»? Но я не узнаю, пока не подойду к ответу она опасно близкое расстояние….
- В мире есть одно правило, и как сказал Оноре Бальзак: Не оказывайте услуг, о которых Вас не просят…. А почему она так сказал? Потому что платы за это не будет, даже благодарности элементарной потому, что каждую помощь люди из-за наглости и своей мании величия принимают за должное. – Антонио проследовал к мини бару со стаканом для виски в руке и достал ещё один. Наполнив их игристой и дорогой жидкостью, он подошёл к миледи и вручил ей стакан, улыбаясь и подходя к столу. – Но, так или иначе, мы все чего-то хотим и запросы у каждого разные, как и ценности, например, или мечты. Мы этим живём и чего не можем добиться сами, получаем через других людей, не принимая отказов, вымогая или юля и хитря различными способами. Но получаем. Только желание всегда различно…. Так чего же хотите Вы? Сейчас, миледи, вы можете заказать любой каприз, зная, что я не в роли избирателя, я не имею права выбирать или что-то решать…. Теперь только слово…. Ваше слово.
Довериться или проверять и опасаться? Вопрос ставит в тупик, но как бы я не подошёл в нему, она в роли выигравшего и мне мало что подвластно именно сейчас. Я просчитался, когда думал, что не повторю ошибок отца, я опять был ослеплён так же…. Только им правили деньги и осознание мнимой власти, а мной? Что сейчас держит меня?
Глупый вопрос – признать ли то, что он зависим? Наркота, алкоголь, тела? Нет, просто чувство к обычному «смертному»…. Не какое-то возвышенное, о котором слагают оды, посвящают песни, а такое близкое, опасно близкое и горячее, что трудно вдохнуть. Принять это и осознать единственный проигрыш, делающий тебя счастливым….
Даже сейчас я считаю, что поздно что-то решать и говорить «хватит». Я сдался? Нет, я хочу быть частью его души и не позволю себе сдаться в самом начале, как только мне раз отказали. Я не буду говорить, я дам ему почувствовать ... биение сломленного любовью сердца. Это любовь? Не знаю, но сейчас я сделаю всё. Всё.

0

18

Прищурившись, Софи наблюдала за реакцией Антонио. Как-то вел он себя не так, как того хотела Софи. Почему он думал, что она завысит для себя цену. А особо многого она и не просила. Просто немного отдыха.
Хорошо, что у меня ещё нет мании величия. - Софи с удовольствием приняла бокал просто отличного игристого вина. - Бросьте, Антонио, вы так уверены, что добро и помощь нельзя оказать проста так? За одно спасибо? - Софи сделала пару небольших глотков из бокала. - У вас хороший вкус. - она облизнула губки, внимательно смотря на мужчину.
Интересно, как далеко может зайти моя наглость и как далеко может уйти моя совесть?.. - размышляла Рихтер, продолжая смотреть на Антонио.
Чего хочу я?.. - шепотом повторила Софи, переводя свой взгляд на содержимое бокала, которые опустошила в один глоток. Это было не какая-то дешевка, поэтому она не почувствовала не потемнения ни в глазах ни в рассудке. Что прибавило сил.
А действительно, чего же на самом деле хочу я? Власти? Она у меня и так есть... Друзей? И тут всё хватает, и даже очень. Если только... - Софи ещё раз взглянула на Делла Верре. На этот раз взгляд стал оценивающим, из серии: "а что если я попрошу его?.."
Девушка закусила нижнюю губу и отставила пустой бокал в сторону. Она сделала пару шагов к нему и сказала, еле сдерживая улыбку от этой пьянящей мысли.
Вам следует быть осторожней со словами. - тоненькой ручкой она прикоснулась к его шее и начала шептать на ухо достаточно соблазнительно и нежно: - Я могу поймать на любом слове. - её тонкие губы скользнули по его шее к ключице. Коварно и соблазнительно улыбнувшись, Софи продолжила озвучивать свое желание в слух: - А что будет, если попрошу в качестве платы и гарантии тебя? - смачно разжевав каждое слово, особенно последнее местоимение, Рихтер стала жать его реакции, тихо радуясь, что у неё достаточно натренированная совесть.

0

19

<---- » Этаж номер ноль. » Кабинет врача

- Конечно, голову… Тебе именно её подлечить и не мешало бы… - в обычно тихом и мягком голосе медика слышалось рычание разъяренного льва. – Сослать я хочу… Я хочу, чтоб тебе легче стало… балбес ты эдакий!
Встретившийся в коридоре охранник как-то нервно шарахнулся, отойдя к стенке. Проводил парочку недоуменным взглядом. Но инструкций насчет того, что врачу запрещается таскать сопротивляющихся актеров на руках, не поступало. И мужчина только пожал плечами, продолжив обход.
«Не поговорят нормально… Не знаю что я с обоими сделаю… Но даже эти громилы меня не остановят. Достали. Трепать друг другу нервы из-за всякой ерунды… Нет. На такое только влюбленные и способны!»
- Даже не рыпайся… - фыркнул Арис, чувствуя трепыхания друга. – У меня практика как раз в психушке одно время была. Санитаром. Так что пойдешь как миленький. И если вы опять вздумаете нести друг другу всякий бред, вместо того, чтобы просто поговорить… Знаешь, я даже забуду, что он мой начальник. Мозги буду вправлять обоим. Своими методами. И уже не так ласково, как сегодня утром, - глаза за стеклами очков сверкали гневом. Таким спокойного и тихого обычного медика видели крайне редко. В театре - вообще никогда до этого момента. – Или вы разберетесь сами по-хорошему, или разберемся все вместе… как получится, - рявкнул он напоследок, бесцеремонно распахивая дверь кабинета директора. Направленный умелой рукой, Натаниэль туда просто влетел, не хуже птички. Дверь Арис тут же захлопнул, прислонился к стенке в коридоре, закрыл глаза. Сделал глубокий вдох и принялся считать до ста.

0

20

<---- » Этаж номер ноль. » Кабинет врача
- Тоже мне... Напугал... Прекрати и отпусти меня! Иначе я сам не знаю, что с тобой сделаю!
Внутри началась неописуемая паника, что отдавалась четким биением сердца, ускоряющимся с каждым шагом медика. Выходки Ариса показались Натаниэлю сначала какой-то шуткой, но вот уже виднеется дверь начальника, вот, они уже совсем близко...
- Черт! Остановись! По-хорошему же ведь прошу! - перебивая Ариса, истерил Павот, надеясь, что друг его наконец-то отпустит. Но его руки даже не ослабили хватку, из которой Нат не мог никуда деться...
"Санитар бывший... Хм... Каждый день узнаю о тебе что-то новое. Но я то не псих, чтобы меня удерживал санитар, мать вашу!"
Павот оказался буквально впихнут в кабинет. Он чуть не споткнулся и не запутался в собственных ногах, но кое-как сдержал равновесие. Взгляд заметался по комнате, сразу не найдя объект страха и мучений.
И...
Как только Натаниэль столкнулся взглядом с Антонио, ему захотелось выколоть себе глаза, чтобы не увидеть того, что сейчас произошло. Актер не знал, кто эта девушка, он не знал, что она здесь делает. Он знал лишь то, что она явно была не из театра. Может наглая зрительница, что решила покуситься на самое дорогое этого театра? На самое дорогое, что было у Фокса? Натаниэль замер, смотря, как эта незнакомка целует шею и ключицы его шефа, внутри будто бы все оборвалось. Натаниэль был очень ревнив, но сейчас он просто стоял в шоке, не способный и рта открыть, чтобы произнести что либо. "Может... Может я пьян? Я напился? Мне уже чертики мерещатся? Ах, блин... Почему эти чертики тогда пристают к нему, а?! Нет... Я же не на столько пьян... Я не чувствую алкоголя, приятного жара... Только... Горечь..."
- Я... Я не туда заглянул, извините... - на одном дыхании протараторил Натаниэль, выбегая из кабинета и захлопывая дверь. его и без того бледное лицо стало еще более холодным, еще более бледным и мертвенным. Прикрыв рот ладонью, Натаниэль нервно поправил волосы, убрав их назад, и с испугом посмотрел на Ариса, после чего и вовсе убежал...
"Хм... Ну вот... Что я говорил? Я же говорил Арису, он не примет меня назад... Он получил от меня полный отворот, и не стал терять время, чтобы найти кого-то вместо меня... О чем я думаю вообще? Надо привести себя в порядок... Хотя бы замазать это чертово лицо..."
Он думал о собственной внешности, чтобы не сойти с ума. И он бежал как можно усердней и быстрей, чтобы запыхаться от бега. Быть может, это подавит сердечную боль?
--->Маковая комната.

0

21

Бесспорно. Иду на всё, редко останавливаюсь потому, что не вижу и не хочу обращать внимание на мнимые ложные преграды. Мне так легче идти вперёд, даже если я знаю, что та преграда я и мне нужно переступить через себя….
Мы ломаемся. Так просто. Без крика, всхлипа, шока, только сердце тоскливо отдаётся. Не присвоить это чувство, не привязать, ведь это обман, что разбивает душу на осколки. Важно вовремя схватить их в полёте и сохранить, пускай они и рассекают руки…. Вовремя схватить? И спрятать поглубже в самое сердце, чтобы никто не заметил, как слёзы капают на окровавленные руки и сбегают дорожками, что щипят и жалят ранки солью и горечью слёз. Это мнимая защита тоже? Верно, всё же лучше, чем ничего…. Так легче. Опять и опять повторяю.
Взгляд девушки изменился – Антонио не мог не заметить этого, но не очень-то понятно, почему? Различить тонкую грань – сложно, но мы желаем этого, хотя бесполезно. И не будем придумывать, что знаем и видим друг друга насквозь. Ребячество и глупость. Издержки юности…. Шаг за шагом, Антонио измерял это расстояние взглядом, всматриваясь в глаза девушки, не в силах отвести его, но так же и понять, что она сейчас сделает, какой ход будет у тёмной лошадки, что имеет столько вариаций ходов? Ощущение загнанности приводило в замешательство, а приближение – в сладкую ломку, когда хмель ломает что-то и перетягивает ценности на задний план за импровизированную шторку, что повесили мы сами.
Шаг. Ещё и ещё, я считал, что сейчас остановлю её, ведь ничто так не ограничивает, как позволение действовать, как пожелаешь, но…. Тёмная лошадка, она и есть такая – загадочная и непредсказуемая, но как всегда элегантна и внимательная к своим «ходам»….
Шёпот на ухо заставил Антонио инстинктивно вздрогнуть и податься навстречу, тело и алкоголь тонкая смесь, но ещё и тупая режущая и мучающая боль…. Желание застилало глаза, а напиток лишь высвобождал, только разум и сердце кричали что-то, но через туман было не слышно…. Или кто-то попросту не хочет слышать? Верно, нет желания вновь быть отвергнутым, но теперь под действием своего сердца. Слова, их смысл проникал в разум, заставляя прокручивать варианты ответа. Хотя было уже понятно, что срываться с крючка не имеет смысла – но и как ответить? Тело цепенело, борьба или выбор уже сделан? Сделан, только разрешён ли ход королевой положения? Старт задан, а ритм сердца…. То бьёт, то западает…. Чувства, что были там метались, слишком опасное расстояние и слишком быстро. Слишком быстро алкоголь поглотил и сердце,  отказав в сопротивлении, но и в действии….
Шумный выдох и напряжение. Такие открытые движения, чувства обострены и дыхание. Вдох…. Касание…. Выдох….
Меня? Я …. Я выступаю гарантом? Теперь я её актёр? Я не способен играть? Нет, я могу, я отличный актёр, вот только своему сердцу, я не могу сыграть безразличие или снисходительность. Изобразить то, что давно забыто и потеряно, тем самым возродив в душе? Сложно….
Но тут двери…. Распахнуты, с силой и в них …. Натаниель! Сердце оборвалось…. Где вдох? Встреча взглядом, а он затуманен, но только сейчас чувства вырвались наружу и докричались до разума, они были услышаны. Сердце вторило бешенным ритмом, словно только что он испытал свой самый сильный страх…. Страх? Кто знает. Оцепенение на секунды, но резкое движение, пред тем какие-то невнятные слова и исчез. Антонио вновь вздрогнул, а крик застыл в горле каким-то липким комком, что появился неоткуда. Не объяснить, феерия и шок, тонкий союз, что посещает душу на пике укола боли. Испытал раз, сейчас второй…. Больно? Нет, это чувство атрофировалось, только тело инстинктивно, как у хищника, ринулось за добычей, чуть задев плечом девушку, что слишком близко, что стала причиной крика сердца. Что стала причиной, которая помогла докричаться сердцу!
Шаг. Ещё шаг. Я бегу за тобой, но…. Ты вновь на расстоянии. Протянул руку – обжёгся, а ты сейчас тоже…. Как больно…. Можно я упьюсь твоей болью? И залечу свои осколки сердца? Позволь. Пусть слишком близко, опасно близко….
Антонио выскочил в коридор, но не поймал фигуры актёра, но точно знал, куда он могу побежать…. Ведь придумав мир-иллюзию, мы создаём и крепость-дворец…. Таковы игры. Взрослые игры детей, что слишком серьёзно относятся к мелким детским проблемам….
==== >  Маковая комната

0

22

В самый интересный момент всегда случаются самые неприятные вещи. Софи слышала стук его сердца, его неровное дыхание. Она всегда вызывала у большинства мужчин одно - желание. Потому что всегда казалась маленький, хрупкой и безобидной. И те велись, не зная, что у неё творилось на самом деле в душе, внутри. Собственно, может Антонио и привлекал её, но не так, чтобы она держалась за него двумя руками, когда он выбежал из кабинета вслед за неизвестным мужчиной.
Она даже толком не сообразила, что произошло, почему именно он так себя повел и что заставило отказаться от такой девушки, как Софи. Любовь? София давно перестала в неё верить, хотя её же родители и доказывали, что она на самом деле существует, что можно жить долго и счастливо. Но навреное она ещё не вошла в тот возраст, когда домой хочется вернуться ради любимого.
Решив окончательно, что наглость - второе счастье, Рихтер подошла к бару и плеснула себе немного виски. Хорошая вещь... Достав из сумочки пачку легких сигарет, она закупила. Это пачка лежала у неё в сумке уже несколько месяцев, поскольку курила девушка только когда нервничала или чего-то ожидала. Сейчас подходил второй вариант. Не давая дыму попадать в легкие, она выпускала его через каждый пять секунд.
Итак, Софи, что же ты будешь делать? Дожидаться владельца этого кабинета и театра или же уйдешь, но обязательно позвонишь сеньору Делла Верре и предложишь встретиться на другом уровне? - размышляла Софи. С одной стороны, повторить успех её предшественника вряд ли получиться. Теперь уж театр точно не прикроют, а вот испортить жизнь как его владельцу так и актерам она могла. У Софи были различные методы воздействия на людей.
А может стоит подождать и разойтись друзьями?..

0

23

Те несколько секунд, за которые все случилось, показались Арису ужасно долгими, будто время и вовсе решило остановиться. Но когда из кабинета вылетел Натаниэль, медик подумал, что их прошло мало. Слишком мало. Затравленный взгляд друга настроения не поднял. Но пытаться остановить актер Арис не стал. Для начала надо было выяснить, что же стало причиной такого панического бегства. Дверь тут же распахнулась снова, являя взгляду несколько растрепанного директора.
«Ну что ж… Он идет в нужном направлении,» – проследив за начальником, в обнадеживающе бодром темпе удалявшимся по коридору.  – «На ближайшие полчаса можно забыть обо всем этом безобразии… И, пожалуй, выпить. Потому что хозяин наш потом наверняка устроит разнос, наказание виновных и все в таком роде. Лучше успокоиться, как следует, чтобы не наговорить ему лишнего. Не хватало ещё опять сорваться. Гил взбесится, если узнает, что я отсюда вылетел… Плевать. Лишь бы они разобрались.»
Лихорадочный бег мыслей прервал звук, донесшийся из кабинета директора.
«Он был не один. Ну, конечно… Не обязан же был ждать, пока это чудо соизволит вернуться чтобы поговорить. Да наверное и не надеялся на такое. И что теперь? Ладно если там один из актеров… Подождет, никуда не денется. А если клиент?.. О, Дьявол!» - врач прикусил губу, раздумывая как поступить. Судя по всему ни причину своего стремительного исчезновения, ни вероятное время возвращения директор гостю сообщить не успел. Объяснения парочки могли затянуться надолго. Если в кабинете остался важный клиент, лучше было его чем-нибудь занять и попробовать задержать до прихода начальства.  «В любом случае, хуже уже не будет,» – рассудил Арис, с присущим ему оптимизмом. С раздражением дернул за конец ленты, удерживающей растрепавшийся хвост, позволяя гриве волос рассыпаться по плечам. Скинул халат, оставаясь в простой черной водолазке и брюках, торжественно вручив его пробегавшей мимо уборщице. Заставил привычную солнечную улыбку вернуться, а обеспокоенность уйти из глаз. Уверенно постучал, после шагнул в кабинет. Первым неприятным сюрпризом было то, что гостем директора оказалась девушка. И, судя по внешнему виду, не работать здесь она собралась. Арис перебрал в голове последние театральные сплетни. О любовнице директор там ничего не было. Более того, была уверенность, что лицо этой женщины он уже где-то видел, возможно, в газетах. Только с чем были связаны статьи, вспомнить никак не удавалось. Проклиная собственную рассеянность, медик решил вести себя осторожнее до выяснения истинного статуса посетительницы.
- Приветствую, очаровательную сеньору. И прошу прощения. В какой-то степени я был виновником произошедшего здесь маленького недоразумения. Могу я чем-нибудь помочь?

0

24

Выпустив изо рта ещё один клубок дыма, Софи нашла на столе директора что-то на подобии пепельницы и потушила сигару как раз в тот момент, когда дверь в очередной раз отворилась.
Кого сюда принесло на этот раз? - почти со злобой подумала Софи и отошла от стола, чтобы получше разглядеть незваного гостя.
Это был высокий мужчина. Наверное, Софи по сравнению с ним казалась маленькой девочкой-малолеткой, полностью оправдывая свое прозвище куколки. Оставалось только повязать на распущенные волосы розовый бантик, которые она так люто ненавидела. Кстати, мужчина сам оказался блондином, только его волосы отдавали рыжиной. Стройную фигуру подчеркивала темная одежда.
А это что за фрукт? - прямо при вошедшем госте она опустошила бокал и поставила его на стол.
Сеньора... Бррр... Когда я наконец привыкну к этому обращению и языку как таковому. - с небольшим раздражением, которое отразилось на лице, подумала Рихтер.
Guten Morgen, der Seigneur. - на лице девушки заиграла улыбка. - Каждый из нас в чём-то виноват, просто не все сознаются. Каюсь, я тоже не без грешная. - девушка убрала прядь светлых волос с лица. - Даже не знаю, чем вы можете мне помочь.
А действительно, чем? Выход где находить я знаю... Попросить позвать Делла Верре? Чушь!
Ну разве что вы мне расскажете что-нибудь интересное об этом театре. - пожала Софи плечами. - Меня зовут София Рихтер. - Софи вспомнила правила приличия и решила представиться. В конце концов, хуже уже не будет.

0

25

- О… прошу прощения, фройляйн, - улыбнулся уже спокойнее Арис, переходя на английский. – Меня зовут Арис Джеррини.  Рад нашему знакомству, - легкий полупоклон. - Увы, мое знание немецкого ограничивается парой слов. Но что-то подсказывает, что международный язык для вас… комфортнее. Не так ли?
«Хм… иностранка… Неужели все-таки клиентка? Да что ж за день сегодня такой?! Чтоб он побыстрее закончился! Без жертв!»
- Ваше замечание, безусловно, справедливо. Однако, мне кажется, что некоторые недостатки могут лишь подчеркнуть обаяние, которым вы, несомненно, обладаете, - медик лишь раз на мгновение окинул взглядом стройную изящную фигурку блондинки. «Производила бы впечатление эдакого ангелочка… если бы не взгляд.» Он уже давно привык не доверять женщинам в целом, особенном тем, кто производил впечатление хрупких и легких. Впоследствии часто выяснялось, что именно такие «девочки» способны на самые изощренные выходки.  Но золотисто-медовый взгляд за стеклами очков оставался спокойным, теплым, как лучи утреннего солнца за окном.  Арис отошел к окну, оперся ладонью о подоконник, снова нашел взглядом чужие глаза.
- Быть может, вы хотите чаю, кофе… или чего-нибудь ещё? Скажите и я распоряжусь, чтобы доставили. Боюсь, придется немного подождать возвращения господина Делла Верре.
«И даже уверен, что это «немного» растянется часа на пол… а то и больше. Ладно… будем выпутываться… Что же так смутило Натаниэля… Застал в какой-нибудь интересный момент?»
- К сожалению, сам я всего лишь местный врач. Попытаюсь все же вспомнить что-нибудь, не касающееся области моих занятий. Вы когда-нибудь видели одно из наших представлений?

0

26

Софи заулыбалась ещё больше, когда Арис перешел на английский. Безусловно, он нравился ей больше, чем итальянский, который она начала учить ещё в школе, где же и не возлюбила.
Понимаю, немецкий не особо популярен в Италии, - говорила она на английском, решив облегчить разговор им обоим. - Моё обаяние прекрасно помогает мне в моей работе. - Софи зачла слова врача за комплимент. - Да и вашей оно тоже не помешает. Только вот для чего в театре нужен такой врач, как Вы, господин Джеррини. Судя по вашему безупречному английскому, Вы учились не в дурном университете и могли бы практиковать по всему миру. Что же забыл такой специалист как Вы в таком театре? - спросила Софи, чуть наклонив головку на бок, представляя, от чего может лечить этот человек. Уж точно не от синяков полученных на репетиции. - Не беспокойтесь, у меня масса времени и я никуда не спешу, так что господин Антонио может и не торопиться с делами. У меня к нему частное предложение, напрямую касаемо безопасности театра. - она мило пару раз хлопнула глазами, создавая впечатление безупречного ангелочка.
Представление?.. Как интересно... Так всё таки умело они замаскировали это заведение. Хотелось бы увидеть их постановки для всех зрителей, или они дают только персональные? - продолжала размышлять Рихтер.
Прошу прощения. - кивнула девушка и достала из сумочки телефон. Быстро отыскав номер своего помощника, она начала очень и очень быстро говорить на немецком, чтобы тот нашел какую-нибудь информацию о как таково фамилии Делла Верре и самом театре, чтобы быть окончательно в курсе дела а не стоить догадки. Недаром она настояла на помощнике, который владел немецким, что она могла свободно говорить при других. Софи искренне надеялась, что доктор не соврал по поводу знания языка и расслышал только фамилию директора и название театра.
Ещё раз простите меня, - она убрала телефон назад и посмотрела в глаза Ариса, всё ещё гадая. - Нет, к сожалению или к счастью, представления не видела... Но пока смотреть его мне не имеет смысла. А Вы не в курсе того, что обычно происходит на сцене или за ней?

0

27

- Кем же вы работаете, если не секрет? Память подсказывает мне, что я видел вас где-то и не раз. Но её не хватает, чтобы вспомнить, где именно, - мужчина виновато развел руками. - Что касается меня… я забыл тут твердый кусок хлеба, возможность помочь тем, кому действительно нужна помощь, работая в нескольких направлениях, и при этом достаточно свободного времени для своих собственных исследований, часть из которых мои коллеги считают антинаучным бредом.
«Вы задаете неправильные вопросы, милая фройляйн. Частное предложение… безопасность… Шантаж? Интересно, насколько серьезно мы вляпались? И кто так капитально промахнулся. Уж наверняка не сам директор. У вас прекрасные глаза… Но я бы предпочел их не видеть. Никогда. Особенно здесь и сейчас.»
Небольшая пауза в приступе задумчивости. Со стороны же казалось, что Арис искренне, открыто любуется странной гостьей. Когда девушка взяла телефон, он лишь улыбнулся, кивнул, отвернулся к окну, за которым вовсю расцветало утро. Медик не любил таких темных помещений, они сбивали привычный настрой, навевая невеселые мысли. «Пожалуй и впрямь стоило бы выучить немецкий… Разговор судя по тону официальный. Соваться сюда ничего об этом месте не зная, было бы странным, если не сказать - глупым. И все-таки всей необходимой информацией она не обладает. Неужели в полицию стали набирать таких вот милых девочек? Хотя, они были бы правы. Обманчивая внешность – страшное оружие.» Врач достал свой телефон, мельком взглянул на дисплей, чтобы убедиться в отсутствии сообщений из серии «Почему ты не на своем рабочем месте?» и снова убрал.
- Ничего страшного, - улыбнулся Арис в ответ на извинение. – Я тоже никуда пока не тороплюсь.  Неужели все поступки должны иметь некую разумную базу? А как же азарт, любопытство? – голос стал а тон ниже, обрел глубину и бархатистость. – Скажем так… Мои собственные интересы касаются несколько иной области. Но обычно я знаю достаточно, чтобы устранить нежелательные последствия. Люди творческие, знаете ли, склонны к срывам… На сцене… происходит то, что хотят видеть и во что могут поверить.

0

28

Не секрет. - обворожительно улыбнулась Софи доктору. - Я работаю в сфере правосудия. - ухмылка стала ещё больше. - Местным прокурором, который хочет предложить помощь. Понимаю, порой работа заставляем отказать от определенной мечты, если за неё платят больше, чем за ту же самую мечту.
Телефон завибрировал в сумке Рихтер. Девушка быстро достала его и посмотрела на дисплей. Одно э-майл, зато короткое и была собрана вся нужная информация. Софи не ошиблась в догадках. Антонио был не кем иным, как внебрачный сын Рихардо Делла Верре, которого полиция смогла поймать за руку, а суд отправить в ссылку далеко и надолго. Все думали, что театр закрыли, но только посвященные знали, кто руководит им и как живет театр. И теперь Софи тоже входила в их число, но она не была из категории клиентов. По крайне мере сейчас.
Азарт? Не скажу, что азартна, но не против некоторых пари. А любопытство присуще каждому из нас, не находите? Вот взять Вас... - Софи посмотрела на Ариса с ног до головы. - Зашли же Вы в кабинет просто из любопытства, у Вас не было конкретной цели. - И ведь это Вы привели того парня сюда.. - мысленно добавила Рихтер.
Не беспокойтесь, я здесь нахожусь как частное лицо. Если мне надо было бы сюда прийти как официальное лицо, здесь бы меня не было. - и снова милая и доверчивая улыбка.

0

29

- Как необычно. Увы, кажется, даже моим сознанием владеют стереотипы, - на губах Ариса появилась немного виноватая улыбка.
«Ну вот! Приехали! Этого ещё не хватало!.. Прокурор собственной персоной. Естественно, с каким-то очень интересным материалом. Мда… нашего директора остается только пожалеть. Быстро и просто от этого «ангелочка» он не отвяжется.»
- Знаете, я предпочитаю совмещать… И мечту, и работу, – спокойно. – Это не так уж сложно, если точно знаешь, чего хочешь от этой жизни.
«Предположим худшее – она знает все, что тут творится. Актеры её не устроили. Значит… либо деньги… Нет. Вряд ли. На такой должности она мало в них нуждается. Либо какой-то личный интерес… Для оценки у меня слишком мало сведений. Либо сам Антонио. И ведь самое мерзкое, что последний вариант тоже имеет право на существование…»
- Я зашел в кабинет, поверьте, не из праздного любопытства. Раз по моей вине директор был вынужден покинуть гостя... тем более, столь очаровательную гостью, значит, моя обязанность – хоть как-то попытаться это исправить. И… я вовсе не жалею о своем поступке. Ваша улыбка стоит того, чтобы увидеть её в живую, а не на фотографии в газете. Да… Официальность порой мешает… просто жить. Быть собой. А ведь это неправильно, вам не кажется? И какое же пари вас могло бы заинтересовать? – врач все так же не отпускал чужого взгляда. Его собственный был слишком теплым, чтобы стать чем-то навязчивым.

0

30

Реакция дока была достаточно интересной. Он словно чувствовал себя виноватым в том, что Софи присутствовала здесь и сейчас. Пока он говорил и попутно извинялся за отсутствие хозяина заведения, Софи подошла к креслу и села в него, сбросив с ног туфли на высоком каблуке. Так она делала постоянно, когда ноги сильно уставали.
Ну раз уж мы с Вами находимся в одном положении, эта самая официальность и не к чему. Зовите меня просто Софи или София, как вам удобно, а я буду звать Арис. Это ведь вполне по-дружески. - ещё одна милая улыбка, обнажающая все 32 белых зуба Софи, от которой не могли устоять многие. - Пойми, я не собираюсь делать театру ничего плохого или того, что сделал мой предшественник. - или хочу?.. - Так что расслабьтесь. Мы с Антонио как раз собирались заключить некоторую сделку, кусаемую безопасности театра, как внезапно появился молодой человек. - улыбка Софи погасла. Она не сумела быстро разобраться в своих делах, но с другой стороны хорошо, что парень застал её с директором только на первых шагах, а не на самом интересном.
Тогда бы события разворачивались совсем другим образом... Менее приятным для обеих сторон. - с радостью подумала Рихтер.
Меня может заинтересовать любое пари, из которого я могла бы извлечь выгоду, но и проигрывать порой тоже приятно. Например, мне было бы приятно проиграть тебе, потому что ты создаешь впечатление человека умного и достаточно разумного.  Если есть предложения я готова выслушать.

0


Вы здесь » .una passione. » Комнаты персонала. » Кабинет директора